Русский клуб в Шанхае

You?re in China now

Российский фотограф Олег Новиков, яркий пример современного паломника извне, разрешил его самым естественным образом, начав учить китайский. Много лет назад, в свои неполные 20 он вряд ли сознательно вступал в судьбоносные дуэли с гипотетическим Китаем духа. Да и эгоцентрическими поисками собственного Китая тоже не заморачивался. Ему льстил уникальный статус русского, находящегося на пути к овладению почти инопланетной китайской речью. Это позже он начнет ценить мелодику языка, смакуя разнобой тональностей, когда какое-нибудь односложное слово в зависимости от силы и долготы ударения может обозначать различные вещи. А пока Олегу хватало интенсивных тренировок по заучиванию, повторению, переписыванию. Как-то его и пару других студентов, которые также изучали китайский язык, пригласили на культурное мероприятие в посольство КНР, кульминацией которого стал показ одного их тех пропагандистских документальных фильмов о стране, что так любили коммунистические правительства. Конечно, ничего такого, что могло бы перевернуть сознание юноши, в нем и в помине не было. Наоборот, Новиков отметил про себя показательную парадность представления китайской действительности и скупость изложения фактов глубокой истории. Имеются ввиду так называемые доисторические события — выступление на арене племенного хаоса полумифического Желтого Императора, отца всех хань-китайцев, сплочение вокруг сильного лидера, формирование династий, расширение территорий во благо вновь сформированного государственного образования. То есть, классическая история древнего династического Китая, начало которой датируется как минимум 20—21 веками до н. э. А ведь зачатки китайского самосознания или мифического китайского «я», коим пронизаны исконные традиции, памятники архитектуры и древнейшие произведения искусства, формируются именно тогда. Уже во время про- смотра соцреалистического фильма в китайском посольстве Новиков подсознательно выбрал свой путь к сердцу Китая. Язык, язык и еще раз язык. Затем заслуженная стипендия на обучение в Китае. Это случилось в 93-м году. Учеба в пекинском университете Тсинхуа, неофициальный статус первого гражданина России, закончившего этот университет. Затем работа, переезд в Шанхай, создание круга знакомств, воскрешение старого увлечения фото- графией. 15 лет, как и не бывало.

Вот, наконец, вся эта история с нащупыванием наиболее подходящей лазейки во чрево китайского мифа оживляется вместе с упоминанием такого важного для нас компонента, как фотография. Безусловно, сугубо формально Олег Новиков должен быть интересен нам в качестве технически безупречного пейзажиста. В его работах есть устойчивая композиция, мягкий и тонально богатый свет, который только усиливает ощущение четкого сюжета в составе композиции, есть, в конце концов, сюжетное разнообразие, продиктованное изобилием природных красот Китая. Оно зафиксировано на благородный хассельбладовский формат и отсканировано с помощью профессионального пленочного сканера. Всего этого было бы вполне достаточно для того, чтобы глубже заглянуть в пейзажное творчество Новикова. К счастью, оно представляет значительно большую ценность, нежели насильно сведенная в портфолио совокупность случайных или нет, красивых, удавшихся фотоизображений.

Олег увлекается фотографией со школьных лет. Именно пейзажное — а, учитывая актуальный для него поворот в новую для себя сторону, скажем лучше — ландшафтное направление преобладало в осознанной фотожизни Новикова с незапамятных, докитайских времен. Попав на родину доброго дракона, Олег забросил фотографию по вполне объективным причинам. Молодой стипендиат в чужой стране и пока еще на птичьих правах вынужден был давать инстинктивные ответы на практические вопросы своей новой жизни. Но фотография, чертовка, раз задев, уже так просто не отпускает. Как только удалось встать на ноги, Олег вспомнил о камере. Это случилось где-то в 2001 году — его возвращение в седло наблюдателя через окуляр видоискателя спустя семь лет после переезда в Китай. Тогда же, судя по всему, для него закончился период информационного накопления.

Хорошо в Китае… а для души?

Не говоря о выборе жанра и сюжетов съемки, все фотографы демонстрируют свою внутреннюю сущность через отношение к светописи на более общих уровнях. Как то: частота и периодичность пересмотра взглядов, добровольные паузы в фототворчестве или же их отсутствие, переоценка приоритетов организации съемки и т. д. Что касается Олега Новикова, то он склонен к созерцательному действию. Хотя, как мы уже заметили, его затянувшийся таймаут в фотографии был больше обусловлен внешними обстоятельствами — так всегда, они лежат на поверхности и поэтому часто принимаются в качестве очевидного аргумента — но это время также использовалось им для накопления внутренних резервов.

К самым ранним работам китайского фотопериода Олега относятся снимки в жанре городской архитектуры и случайные портреты окружающих его людей. Вместе с первыми удачными изображениями возрастает и желание осмыслить новый мир, в который его забросила судьба, философски, по-взрослому что ли. Чувство одиночества — откуда оно взялось, несмотря на широкий круг знакомств? — заставляет Новикова обратиться к дневниковой форме изложения своих мыслей. «С вами такого не бывает, когда вы просыпаетесь рано утром и ощущаете острую необходимость уехать куда-нибудь подальше? — запишет фотограф. — Чжоучжуан — Венеция Востока, городок, куда можно добраться за полтора часа на автобусе… Я проснулся в 4 утра, наверное, самым первым во всем городе. Что же все это значит — фотография или терапия для души?» И дальше Новиков замечает, что первая является не просто техническим актом фиксации образов, но и стилем жизни, процессом, ради которого уже стоит заниматься ею. Вот так он размышляет о фотографии вообще, пока без китайского контекста. Который не заставляет себя долго ждать — ведь он повсюду. Однако при всей кажущейся простоте и доступности нужно еще суметь выделить что-то важное. И это будет только часть решения. Хотя и с ней, с этой частью, еще нужно попотеть Важное для кого? Вполне естественно, для себя. И что же является важным для тебя? Пускай будут пейзажи — ведь так было всегда.

Олег быстро устал от образов большого города, состоящих из бетона, стекла и неоновых огней. Современные китайцы эффективны, что значительно упрощает жизнь экспатов (сотрудников, специально приглашенных из другой страны. — Прим. ред.), находящихся там на побывке. Новиков в Китае не просто на побывке, он там ЖИВЕТ. И не может не замечать и других, противоположных черт урбанизированного китайца: отсутствие времени на что-либо, кроме карьеры, пренебрежение собственным культурным наследием и природными ресурсами, холодная прагматичность. Практичность вообще — черта исконного китайца, коренящаяся в пластах коллективного архисознания. Грубо говоря, их всегда было много, они всегда выживали, довольствуясь малым, проявляя жажду жизни в аскетизме. Но, очевидно, в былые времена эта черта стимулировала манифестацию других значимых для всестороннего развития общества китайских черт. Логика подобных рассуждений приводит к заключению о нетленности ценностей вечного порядка. Так, даже если практичность чистого помыслами аскета сегодня выродилась в «корыстную прагматичность», то это лишь издержки времени. Точно такими же издержками могут считаться и стеклянные шанхайские небоскребы. Прочь от них, подвергнуть свой уставший дух терапии ценностями, проверенными веками. Тогда действительно — пускай будут пейзажи.

Думать, созерцать, реагировать

Чжоучжуан — городок небольшой. Его исторический центр легко обойти за какой-то час. Один за другим пересекая его 14 мостов, задевая головой нити плакучих ив, сложно воздержаться от умиления историей туристического успеха Чжоучжуана. В 1984 году китайскому художнику Чену Йифею родом из этого города удалось организовать выставку картин с его изображением в нью-йоркской галерее. Одна из низ была куплена председателем совета директоров крупной нефтяной корпорации и несколько месяцев спустя подарена лично Дэн Сяопину. Возможно, великий китайский реформатор и не подозревал о существовании такой жемчужины, как Чжоучжуан. Но, узнав о ней по картине, он сделал все возможное, чтобы превратить уютный городок в туристический центр. Вот так, на протяжении 900 лет ходили по его мостам и булыжникам узких улочек вдоль каналов только местные жители. И никому не было до него дела. Люди существовали в полной самодостаточности, а теперь многие из них зависят от благоприятности туристического ветра. Но, кажется, это история об умилении, а не сожалении… Олег Новиков знает, где искать настоящий Китай, Китай наших грез. Он существует, где-то в нескольких километ- рах от четырехполосной автострады. Или чуть дальше. Глинобитные дома с игривыми завихрениями черных черепичных крыш и драконьими «зубьями» на их концах, ощущение абсолютной симметрии низких строений, позаимствованной у природы и идеализированной на людской манер, белые стены, желтые окна (кажется, два самых почитаемых китайцами цвета), луковицы китайских фонарей, свисающие вертикальными рядами с фасадов зданий, а рядом, на стенах, также вертикальные надписи из нескольких иероглифических символов каждый из которых отмечен элегантностью «рукописных» штрихов. Не такого ли Китая требует душа? Чжоучжуан пахнет древностью. Наверное, это запах подточенной паразитами древесины оконных ставень и дверей. А еще земли в хозяйских двориках и всякой медной и жестяной утвари, местами поддавшейся коррозии и истертой до дыр. Но есть и запах свежести. Пожалуй, его больше, он настойчивее и сильнее. Так, повсюду готовят нежные свиные хрящики в характерной подливке и круглые пончики, начиненные сладкой бобовой пастой. Китайская кухня — одно из неоспоримых преимуществ жизни там, уверен Новиков. Отведав местных деликатесов и осмотрев все вокруг, Олег начинает думать. Фотодумать…

Обычно он бросает вопросы во чрево «черного ящика» и терпеливо ожидает ответов, если они не появляются оттуда сразу же. Но сейчас не время для этого. Сейчас он будет решать тактическую задачу. В недалеком прошлом Новиков фотографировал для себя, заведомо не имея четкой цели. Он выстраивал линию своего фотографического поведения, уже оказавшись на месте, мгновенно перестраивая парадигму восприятия сюжета в зависимости от того, какой объектив оказывался под рукой. Но с недавних пор ему открылась одна простая, но важная философская истина: смысла заведомо не существует, его нужно целенаправленно создать — кстати, важный ключ к пониманию смысла человеческого существования. Конечно, у него бывало часто, что, отпустив всякие ожидания, удавалось реализовать интересный кадр. Но сегодня для Олега кадр сам по себе, насколько бы шедевральным он ни был, не имеет такой ценности, как раньше. Поэтому, достижения ради, он все же выбирает цель. Пускай это так по-китайски. Впрочем, не всегда и неоднозначно. Ведь тот же даосизм отрицает целенаправленную деятельность, но только в том случае, если она идет в разрез с естественным порядком вещей. Зато даосизм учит созерцательному отношению к жизни. А разве фотография заведомо не является созерцательной дисциплиной? Даже такие «деятельные» ее направления, как репортаж и спортивная фотография, которые, кстати, являются наиболее поздними тематическими ответвлениями, в конечном итоге подразумевают разглядывание снимка. Итак, прислонившись к каменному парапету моста, Новиков думает, созерцая и выстраивая в голове образную структуру будущих кадров сообразно с заранее обозначенной целью.

Искать подход

На этот раз она звучит так: создание гармоничного портфолио из 30 фотоснимков с изображением сценок из жизни городов на воде в исторической области Цзяннань. Очевидно, Новиков, наконец, отыскал миниатюрную модель великой страны, взяв за основу которую, можно рассказать о китайском мифе тем, кто так же, как и он сам, формально извне. Выходит, исконный пейзажист будет рассказывать о народе, на протяжении всей истории черпавшем энергетику своей культуры в окружающей природе, без пейзажей? Как видно, по-прежнему именно они составляют основу его портфолио. Но, оглядываясь на свои пейзажи сейчас, Олег понимает, что они — уместные личные впечатления, воплощенные в снимке. Чем теснее пейзажи связаны сюжетно и эстетически, тем сильнее кажется, что за их визуальным рядом скрывается нечто более значимое. Быть может, люди? Люди. У каждого народа есть своя легенда о происхождении первого человека. В большинстве случаев из хаоса или пустоты сначала появляются осязаемые субстанции материальной природы. Творение завершается созданием человека. То есть, даже по мифологии природа первостепенна. Однако в Китае все началось с мужского и женского начала ян и инь, которые являются главными действующими силами в мире. И, по даосизму, взаимодействуя, эти начала создают энергию, а уже из нее появляется все остальное. Плавно переходя на фотографические понятия: как бы там ни было, кто бы ни был первым — пейзаж или человек, — но если первый может существовать без второго, то почему бы не позволить существовать второму хотя бы в рамках первого и даже иногда на первых позициях по отношению к нему? Все чаще Олега Новикова гложет ощущение пустоты чистых пейзажей, настоятельнее требующих человеческого присутствия. Не обязательно «лично», так сказать, а хотя бы в форме того, что является следствием человеческой деятельности.

Впервые оказавшись на улицах Венеции Востока, Новиков фотографировал широкоугольным объективом. Как он сам признается: довольно прямолинейный подход, универсальный что ли. Действительно, широкоугольная оптика не предоставляет таких богатых возможностей композиционного выражения, как портретная и длиннофокусная. В кадр попадет все подряд, богатый мир деталей, которые так тонко характеризуют предмет или человека, теряется в ограниченном пределе разрешения объектива. Однако узкие улочки и каналы Чжоучжуана сначала не оставили Новикову другого выбора, кроме съемки широкоугольником. Возможно, тогда он хотел сформировать общую картину увиденного для себя, подтвердить подспудные догадки о том, что, наконец, нашел живое воплощение Китая из мифов. Впрочем, это нормальный процесс развития думающего фотографа. Сначала тебя занимают поиски соответствия собственного настроения, текущих жизненных установок тому, что происходит вокруг. Ты оттачиваешь методы его воплощения в фотообразах. Такие снимки будут, по сути, довольно эгоцентричными. В этом нет ничего плохого — ты растешь как художник. Но поступательный рост обязательно выведет на новые уровни творческого и личного развития, когда тебе захочется не просто рассказать людям о своих впечатлениях и мимолетных настроениях, а следовать в направлении эстетического объективизма. Широкоугольный объектив сослужил свою службу. В следующий раз Олег, вооруженный средней длиннофокусной оптикой, посетит Чжоучжуан, Ситан, Тунли и три других колоритных городка на воде.

Вот, что он запишет в своем дневнике: «… Что касается фотоинструментария, то 95 % кадров, снятых в Кситанге, было выполнено объективом Hasselblad CFi 4/150 вместе с камерой Flexbody на пленку Ilford XP2, просроченную на 8 месяцев, но хранившуюся в холодильнике. Flexbody помогла мне откорректировать перспективные искажения архитектурных строений (такого ведь не происходит с ними на картинах художников). Выбор объектива был обусловлен двумя факторами. Во-первых, он прекрасно сжимает пространство, но, вместе с тем, является умеренно длиннофокусным, а на f/4 получается довольно симпатичное боке. И, во-вторых, у объектива самый большой круг изображения в серии оптики Hasselblad-V, что позволяет добиваться максимального сдвига при использовании Flexbody…» Дальше Новиков рассказывает о том, чем был обусловлен выбор пленки: очень широкий динамический диапазон, удобное сканирование, возможность применения технологии удаления царапин и пыли Digital ICE на этапе сканирования. И, наконец, автор излагает свои мысли относительно композиционной и сюжетной взаимозависимости во время работы в поджанре «культурная фотография». Вот оно, казалось бы, довольно простое определение, которое охватывает как пейзаж (зачастую городской), так и культурную эстетику окружающей среды — многовековое наследие китайского народа. Читаем дальше у Новикова: «Эта поездка дала мне возможность углубить мой подход к практической реализации культурной фотографии. А именно, снимая в таком культурно-богатом месте, как Кситанг, важно включить в кадр два элемента: люди и то, что их окружает. Обычно фотографы отталкиваются от первого элемента — людей, запечатлевая их там, где получится, отодвинув архитектуру, природу, антураж на задний план образа. Но, снова-таки, не это ли и есть то самое субъективное впечатление? Ведь люди живут не среди культурной пустыни. Поэтому я решил прибегнуть к обратной последовательности. Сначала я выбирал эстетически небезынтересный городской вид, а затем готовил такую компоновку кадра, которая бы позволила включить в него и будущего героя — местного жителя. На самом деле здесь так много всего происходит, перемещение людей оживленное и не приходилось долго ждать появления нужного персонажа. Праздные прохожие и спешащие по делам торговцы, лодочники, женщины, которые полощут белье в канале — все они становились обитателями навязанных мною пространств…»

Звучит нестандартно, как минимум. Но действительно ли такой подход является более объективным, чем какой-либо другой, традиционный? Ведь автор, по сути, расставляет людей в пространствах, порой не имеющих к ним никакого отношения. Для начала, Новиков, опытный наблюдатель и знаток китайской действительности, все же полностью не отрывает людей от их жизненного контекста. Лодочник проплывает под этим мостом в тысячный раз, да и хозяйке постоялого двора не впервой мыть брусчатку возле парадного входа или зажигать фонари. Мы сейчас затронули глубокую фило- софскую тему. Попытаемся ее подытожить, отталкиваясь от даосистских постулатов, коренящихся в китайском психотипе. Человек действительно может случайно оказаться в каком-то месте, по роду своей деятельности или жизненных обстоятельств абсолютно себя с ним не ассоциируя. Но всегда найдется ответвление энергии места, которое замкнет один из многочисленных открытых каналов ауры человека. Ведь все в мире — скопление энергии, выделившейся в результате взаимодействия двух начал. Каждый из нас — это и продолжение, и дополнение друг друга. Вложенное зодчим в венецианский собор также будет вложено его коллегой в китайскую пагоду. Человек создавал мир на своем небольшом клочке земли. Клочок за клочком мы обустроили наш общий дом.

О, Китай, ты в крови…

У китайцев все просто, потому что недосказано. Но за пределами сказанного открывается истинная свобода духа, которая возвышает человека над всем земным. Настоящая сложность заключается в том, чтобы суметь досказать. Олег Новиков, заведомо носитель некитайской ментальности, но занятый поиском китайского мифа (который, вероятно, давно перерос в миф личной философии мировосприятия), стремится придать ему визуальные черты в своей фотографии посредством культурно-ландшафтного обобщения. Пользуясь любой возможностью, он много путешествует по стране, находя стимул для этого в увлечении фотографией. Он не перестает думать: о преимуществах пленки перед цифрой и наоборот, когда большинство давно решило для себя этот вопрос; о том, насколько безвозвратно и глубоко ушел в китайский миф, восхищаясь задушевными мелодиями голосистой Ли На; о разнице между понятиями «думать» и «пялиться перед собой в пустоту»; о том, как каждого из нас подтачивает привычка бездумно потреблять и быстро от этого очищаться, просто оказавшись в Богом забытом месте; об истоках своих пейзажных наклонностей и о многом другом.

И, напоследок, еще немного о тех самых чистых пейзажах, увиденных с китайской колокольни. Несмотря на то, что сейчас они для фотографа не так актуальны, как прежде. Однако внутри что-то подсказывает — в них ключ к бессмертию духа. Два основных традиционных элемента китайского пейзажа — вода и горы (деревья, овраги — остальное, как говорится, прилагается). В 10—11 веках даже развилось особое направление в живописи шань-шуй, когда горы и водные потоки, изображенные графически чернилами и кистью, становились образной основой сюжета картины. Причины повышенного внимания китайских творцов к этим элементам следует искать в том же даосизме. Вода и горы (камень) — две противоположные по своей внутренней энергетике, но в то же время, как нельзя лучше дополняющие друг друга субстанции. Вода — мягкая, податливая, но в то же время настойчивая, постоянная и неумолимая. Гора — твердая, непоколебимая, однако и милосердная, терпеливая и прощающая. Конфуций верил в то, что человек является отражением и продолжением окружающей его природной среды. Фундаментальная сущность этих двух стихий находит свое отражение в наших душах. Первая — это чувство, вторая — чувствительность. Добронравные мужи наслаждаются горами, а мудрые мужи любят водяные потоки, так говаривал Конфуций. Олег Новиков — фотограф неординарный. Судьба забросила его в совершенно нетипичную для него культурную среду. В таких условиях он не может мыслить поверхностно, но и должен оставаться снисходительным и терпеливым по отношению к представителям приютившей его культуры. Он одновременно и камень и вода. То же самое можно сказать и о фотографии Олега Новикова. Она прогрессирует, готова наступать, отступать, спешить в авангард, но и не стыдиться временного арьергарда. Постижение Китая дается непросто. Понимание жизни и поиск своего места в ней — еще сложнее.

Олег Новиков.

http://www.olegnovikov.com/

Родился 18 мая 1974 года в Москве.

Рос как обычный советский гражданин. С 1991 по 1993 год Олег учился в Московском горном университете, где параллельно с основной специальностью в течение 2-х лет изучал китайский язык. За свои достижения на этом поприще Олег получил 5-летнюю стипендию на обучение в Китае. Россию он покинул в 1993 году, с тех пор и живет в Поднебесной. В 1994 поступил в самый известный вуз КНР — Пекинский университет Тсинхуа. В 1998 году Новиков получает степень бакалавра, а вместе с ней и еще одну стипендию. Таким образом, его пребывание в Пекине продлилось до 2000 года. После этого Олег начинает работать, занимая разные должности. Последние несколько лет трудится в области логистики, работая на испанскую компанию. По мере обустройства личной жизни на чужой земле Олег обращается к своему давнему увлечению — фотографии, которая очень скоро превращается для него в незаменимую пищу для души. Основное направление его фотосъемки — пейзажи, углубленное в последнее время до сюжетно-эстетического уровня культурной фотографии. В свободное время Олег активно путешествует по Китаю, слушает джаз, классическую музыку и всегда альтернативно-актуальных Radiohead. Сейчас он фотографирует целенаправленно, работая, помимо прочего, над двумя некоммерческими проектами. Организация COSACOSA поручила ему показать «Ландшафты перемен» на примере Шанхая. А сам себе Олег поручил создать портфолио из 30 снимков на тему шести «китайских Венеций» — старинных городов на воде недалеко от Шанхая.

© Текст: Дмитрий Восколович / Photographer
© Фото: Олег Новиков
© Оптимизация текста под web: Александр Мальцев / РКШ

Страницы: 1 2