«Шанхайская Заря», февраль 1930 года
По случаю шестой годовщины со дня смерти Ленина большевики наполнили свои газеты воспоминаниями о том, кто сумел воспользоваться преступным попустительством Временного правительства и захватить в свои руки власть в России… ((Из воспоминаний)) резко выделяются, однако, воспоминания сестры Ленина М.Ульяновой, отрывки из которых ниже найдут читатели.
В этих отрывках обращают на себя внимание следующие пункты:
во-первых, повод, по которому ехал Ленин в Сокольники. Он ехал на елку, устраивавшуюся в день Крещения. Если сопоставить этот факт с антирождественской кампанией наших дней ((в СССР как раз в 1930-м году начался крестовый поход против религии и церкви — Л.Ч.)), то станет ясно, что по нынешним временам Ленин был бы объявлен злостным контрреволюционером;
во-вторых, легкость, с которой мог быть произведен захват бандитами Ленина. Происшествие в Сокольниках, может быть … сопоставлено с выстрелом Доры Каплан; в обоих случаях ничтожного отклонения в ходе событий было бы достаточно, чтобы Россия избавилась от Ленина и вместе с ним от установленной им тирании. Ибо, как правильно рассуждали захватившие Ленина бандиты, ликвидация Ленина была бы в те дни равносильна перевороту: у Ленина не было признанного преемника, и остро поставленный вопрос о преемстве легко мог бы привести к сокрушительной склоке кандидатов, и через нее — к падению режима. Состоявшийся много позже переход власти от Ленина к Сталину протек для коммунистов благополучно только потому, что, благодаря счастливой для них случайности, он произошел постепенно через посредство четырехлетнего почти правления политбюро именем Ленина сначала на правах какого-то подобия Совета регентства, затем приблизительно на правах Директории;
в третьих, поразительное равнодушие к судьбам Ленина, проявленное в районном совете, равнодушие, лишний раз подтверждающее своеобразную иерархичность советской государственности. В отличие от нормальной государственности, которая держится на неопределенном, но зато всеобщем признании строя в его совокупности, советский режим покоится только на разрозненных переживаниях, имеющих своими объектами ближайшие высшие слои его иерархии: — на страхе обывателей перед низшими агентами власти, на трепете этих последних перед высшими, на сознании зависимости высших от красного деспота и его судеб.
В этих трех отношениях и поучительны помещаемые ниже отрывки. ((Комментарий за подписью Н.Т. — Л.Ч.))
* * *
Ленин с сестрой
…Крупская была переселена в Сокольники, а мы с Владимиром Ильичем довольно часто навещали ее, отправляясь туда обычно на автомобиле. Кроме шофера нас сопровождал в этих поездках товарищ Чебанов, состоявший в охране Владимира Ильича. Отправились мы в Сокольники в воскресенье, 19 января… Поехали мы, помнится, около 6 часов вечера. По случаю праздничного дня на улицах было довольно много народу. Много гуляющих было и на Сокольническом шоссе, по которому мы направлялись в Сокольники. На одном из поворотов вдали раздался свист, на который Владимир Ильич обратил внимание. Мы продолжали, однако, путь, не придав этому особого значения. Но когда мы были почти у железнодорожного моста, раздался вдруг крик: «Стой!»… Машина остановилась. Но каково же было наше изумление, когда остановившие наш автомобиль люди (мы приняли их за милиционеров, помнится, их было трое), моментально высадили нас всех из автомобиля и, не удовлетворившись пропуском, который показал им Владимир Ильич, стали обыскивать его карманы, приставив к его вискам дула револьверов, забрали браунинг, который был при нем, и кремлевский пропуск.
— Моя фамилия Ленин, — сказал им Владимир Ильич, но они не обратили на это внимания.
Не понимая, что происходит и с кем мы имеем дело, — формы у милиции тогда еще не было,- я бросилась к одному из остановивших нас, который продолжал держать револьвер у виска Владимира Ильича. Это был высокий блондин в короткой теплой куртке, с серой меховой папахой на голове, с очень спокойным невозмутимым лицом.
— Что вы делаете,- сказала я ему, — ведь это же товарищ Ленин! Вы-то кто? Покажите ваши мандаты.
— Уголовным никаких мандатов не надо, — спокойно ответил он мне с усмешкой.
Бандиты вскочили в автомобиль, направили на нас револьверы, особенно энергично действовал один из них, с довольно-таки разбойничьей физиономией, и пустились во весь опор по направлению к Сокольникам.
Что было делать? Мы были на дороге около железнодорожного моста. Кто-то из прохожих указал нам, где помещается сокольнический Совет, и мы направились туда.
В Совете, куда нас не сразу согласились пустить, было довольно пусто, там был, кажется, только один товарищ, отнесшийся к нам сначала с некоторым недоверием. Его попросили вызвать председателя, а сами тем временем стали звонить по телефону. Вызвали машину для себя, сообщили о происшедшем в ВЧК и, кажется, лично Дзержинскому. Пришел и председатель Совета… Покачивая головой, Владимир Ильич сказал ему, что это, мол, уже ни на что не похоже, что у самого Совета грабят людей на улице, и спросил, часто ли это у них случается? Председатель ответил, что случается довольно часто, что они борются с бандитизмом, насколько могут, но что это мало помогает…
Тем временем подошла машина, и скоро мы катили уже по направлению к лесной школе на елку. К елке мы, правда, опоздали, но на вечере ребят все же присутствовали, хотя настроение у нас (у меня особенно) было для этого не особенно подходящее.
…В тот же вечер автомобиль наш был найден в противоположной части города.. Он застрял в сугробе, бандиты разбежались, а около автомобиля.. лежали убитый милиционер и красноармеец. Как выяснилось потом, в Москве были в этот вечер убиты бандитами 22 постовых милиционера.
Бандиты, совершившие налет на автомобиль Ильича, были арестованы лишь через довольно продолжительное время (часть из них была расстреляна при вооруженном сопротивлении). Это оказались матерые бандиты, мастера своего дела, имевшие за собой «богатое» прошлое по части грабежей и убийств. Кто-то из них рассказывал потом на допросе, что они, якобы, не поняли сначала «спьяна», что имеют дело с Лениным (им показалось, что была произнесена фамилия Левин), и что когда они рассмотрели хорошенько его документы, то повернули обратно, чтобы его убить. «Что мы сделали,- говорил, якобы, один из главарей этой шайки Яков Кошельков,- ведь это ехал Ленин, если мы догоним и убьем его, то на нас не подумают, а подумают — на контрреволюционеров — и может быть переворот».
На следствии выяснилось, что эта шайка совершила огромное количество грабежей и убийств… На этом же следствии выяснилось, что главарь этой шайки Яков Шевельков писал своей невесте (сохраняем орфографию письма): «За мной охотятся, как за зверем, не какого не пощадят. Что же они хотят от меня. Я дал жизнь Ленину»…
Печатается с издания: //Шанхайская Заря. № 1307. 23.02.1930. – С.3.
