Статьи

«С настоящей поэзией жить не страшно…»

Русский клуб в Шанхае провел творческий вечер поэта Юрия Кублановского

Стенограмма (часть 2)  (часть 1)

Слушатель: Спасибо! И в продолжение вопроса. Вы сказали, что три последних года вы также провели во Франции. У вас там был какой-то проект, вы там работали? Можно узнать поподробнее, что это была за работа.

Юрий Кублановский: Вы знаете, это, так сказать, даже немножко и смешно. Один зажиточный господин решил написать историю России от мамонтов до Медведева. Ну, и пригласил меня помочь ему в этом деле. Жена моя поступила учиться в школу Лувра, сам я, прикинув, подумал, что это собственно единственная возможность для меня еще раз перечитать все курсы русской истории, чего я здесь бы никогда не сделал. В-третьих, моя работа в «Новом мире» пришла к определённому финишу. За столько лет работы слишком многим стихотворцам пришлось отказывать. Все это взвесив, я решил согласиться на предложенный мне любопытный проект. И не пожалел об этом, заново переосмыслив всю нашу историю. Прочтём до конца?

Религия, культура, просвещение и развлечения

Религия, культура, просвещение и развлечения / Остров ТубабаоВ первые же дни нашего пребывания на Тубабао русское православное духовенство — священники, монашки — и миряне приступили к созданию церковной жизни, основав и обустроив на территории лагеря две палаточные церкви: Свято-Серафимовскую и Свято-Архангело-Михайловскую. Кроме того, филиппинские власти передали во временное пользование православных здание бывшей американской военной церкви. Эта церковь, ставшая православным Богородицким кафедральным собором, находилась за чертой лагеря, но к ней вел свободный проход. Группа наших строителей водрузила большой православный крест над входом в храм, рядом с ним построила колокольню, а интерьер собора отремонтировала и установила в нем иконостас.

Прочтём до конца?

Крошка из Шанхая

или Маленький человек по пути в Царство Советское.

Часть вторая.

1944 год.

Начался период, когда я жил то с бабушкой, то с матерью и Юрием Николаевичем. Поначалу мы поселились в комнате на верхнем этаже трехэтажного дома, где, на мое  несчастье,  туалет  был  внизу,  а  лампочка  на лестнице не горела. Для меня было мучением ходить впотьмах. Однажды мать с мужем уехали на вечеринку и оставили меня одного. Я сделал уроки, поужинал и лег спать. Вскоре мне захотелось по маленькому в туалет. Открыв дверь я увидел устрашающую темноту, преодолеть которую у меня просто не хватало смелости. Я вернулся в постель, и долго корчился, пока стало совсем невмоготу. Говорят, что голь на выдумки горазда: на столе стояла большая чашка недопитого матерью чая. Зная, что она терпеть не может холодный чай и обязательно его выльет в раковину, я использовал чашку вместо ночного горшка. Господи, какое же это было облегчение — я моментально заснул сном праведника. Разбужен я был весьма резко часа в три ночи какими-то воплями и фырканьем. Горел свет, в середине комнаты стоял Юрий Николаевич и с ужасом рассматривал содержимое злополучной чашки. Не трудно догадаться, что произошло: вернувшись поздно домой, Юрий Николаевич решил допить холодный чай. Его не смутило то, что чашка была полна, и он отхлебнул хороший глоток. По моему он мне не простил этого до конца жизни. Прочтём до конца?

Из Харбина в Шанхай

Харбин. Эмигрантская пресса писала: «…в Харбине начала 1920 года было 5-6 средних учебных заведений, 2 скучных газеты, булыжные мостовые, Желсоб и Комсоб…. ((Желсоб – Железнодорожное собрание, Комсоб – Коммерческое собрание.)) Но вот понаехали беженцы. Тысячи их, десятки тысяч поначалу. Приехали в теплушках, одетые в что попало, многие больными, все измученные, большинство без всяких средств. В 1921-22 гг. Харбин впитал в себя на 15.000 человек туземного населения русских, до 40.000 беженцев…. С прибытием большого потока русских, на Дальнем Востоке началась блестящая пора «русского культурного Ренессанса». Открывались одна за другой школы, юридический факультет, за ним – русско-китайский институт, потом – институт педагогический, ориентальных и коммерческих наук. Кабаре, театры миниатюр, места художественных ночных развлечений плодились как грибы после дождя. Стало выходить бесчисленное количество печатных периодических изданий: газет, журналов, журнальчиков. Развивалось, ширилось, росло книгопечатание. Началось домостроительство; открылись частные лечебницы врачей-специалистов, строились величественные храмы…. Питающая край железная дорога превратилась «в слепящую игрушку, в предмет для зависти чужих, в объект национальной гордости для русского сознания…». В эти годы в Харбине ключом кипела деловая жизнь, дорога [КВЖД]  преображалась, как в сказке; открывались факультеты, приезжали ученые; «иностранцы съезжались дивиться роднику русской инициативы, знаний, энергии, дарований. В те поры в Харбине русским принадлежала дорога, русские занимали половину мест в муниципалитете, русские водили тогда искреннюю дружбу с китайцами. Т.е. просто русские – годами трудившиеся в Маньчжурии, и затем беженцы, прибывшие трудиться на чужую землю…». ((Ставка на русских. Л.Арнольдов. //Шанхайская Заря, 27 февраля 1928 г. – С.3; он же. Русский элемент //Шанхайская Заря, 6 ноября 1932 г. – С. 11; он же. Без атмосферы // Шанхайская Заря, 6 марта 1930 г. – С.5.))  Прочтём до конца?

Другие берега

Очередная история из фотоальманаха «От берегов Невы до Хуанпу: люди, проекты, идеи», рассказывающего о судьбах шести россиян, живущих в Шанхае и шести китайских граждан, живущих в северной столице России, посвящена Председателю РКШ Михаилу Дроздову, который 26 января 2011 года празднует свое 40-летие. Эта публикация осуществлена нами с любезного разрешения агентства «Росбалт». Автор фотографий — Олег Новиков.

Михаил Дроздов родился во Владивостоке. В 1993 году он окончил юридический факультет Дальневосточного государственного университета и в 1996 году переехал в Шанхай, где уже живет почти 14 лет. Китайский язык начал изучать в университетские годы факультативно, о Китае и его жителях тогда было известно мало, отношения с КНР были только недавно восстановлены, в 1989 году после исторического визита М.Горбачева в Китай.   Прочтём до конца?

«С настоящей поэзией жить не страшно…»

Русский клуб в Шанхае провел творческий вечер поэта Юрия Кублановского

Стенограмма (часть 1)

Михаил Дроздов: Дорогие друзья, сегодня Русский клуб проводит творческий вечер Юрия Михайловича Кублановского. Подобного рода встречи мы организуем не в первый раз. В гостях у нас были многие известные российские прозаики и поэты. С русскими шанхайцами в свое время встречались Юрий Поляков, Леонид Бородин, Валерий Ганичев, Владимир Бондаренко и многие другие. Я надеюсь, что наш вечер пройдет в непринужденном ключе. Юрий Михайлович, конечно,  сам подробно расскажет о себе. Что касается меня, то могу сказать, что имя нашего гостя  постоянно попадалось мне на протяжении последних 25-30 лет моей жизни. В 1980-х годах через глушилки, доносился его голос, когда он выступал на «Радио Свобода». И затем, вдруг, неожиданная новость – Кублановский, в числе немногих литераторов, возвращается в Россию. Случилось это в 1990 году. Это был достаточно нетривиальный для того времени поступок, о котором, может быть, Юрий Михайлович расскажет нам сегодня. Хочу напомнить, что в те годы из России массово уезжали, а не возвращались в нее. Последние же двадцать лет жизни Кублановского связаны с Россией, хотя Париж, в ней тоже присутствует. Кстати, к нам в Шанхай, Юрий Михайлович прилетел именно из Парижа. Нам всем было бы интересно узнать какие причины привели вас, Юрий Михайлович, в Китай. Прочтём до конца?

Быт городского обывателя

Как  протекает жизнь современного гражданина-китайца из более или менее зажиточного элемента.

Прежде всего, отметим, что в городах побольше, дома для себя теперь строятся, преимущественно, в европейском стиле.

Европейцы, живущие в Пекине, например, больше держатся за старо-китайский стиль жилых построек, чем китайцы.

Европейцы в Пекине, где «кулер-локаль» все еще всевластно доминирует, несмотря на соседство с отъединенным от остальной древней столицы городком сугубо европейского, трогательно старомодно-европейского «посольского квартала», стараются селиться в условиях, a la Китай. Прочтём до конца?

«Новый экономический уклад» или война?

Стенограмма выступлений участников Делового завтрака РКШ, состоявшегося  16 июля 2010 года в отеле Four Season (часть 2). 

Михаил Хазин

Дроздов М.В.: Огромное спасибо всем выступившим. Сейчас мы переходим к наиболее интересной части нашей встречи – к ответам на вопросы. Альберт Крисской будет передавать микрофон тем, кто захочет задать вопрос. Но прежде мы именно ему и предоставим право первого вопроса.

Крисской А.Н.: Вопрос, который я хотел бы задать,  затрагивает всех четверых. Вы говорили  на разные темы, но тема кризиса сквозила во всех выступлениях, и мне, как человеку, который окончил тот самый пресловутый МБА, или как назвал его г-н Хазин, торговый техникум, кажется, что кризис породит серьезный откат, будет огромное количество безработных, многие люди окажутся невостребованными. Мой вопрос следующий: как вы считаете, возможна ли в ближайшее время какая-нибудь крупномасштабная война, которая могла бы  унести миллиард жизней? Если да, то возможно ли развитие таких боевых действий между Россией и Китаем? Вопрос,  быть может, немножко наивный, но, наверное, такая война могла бы быть оптимальным выходом из кризиса, разве не так? Прочтём до конца?

Крошка из Шанхая

Крошка из Шанхаяили Маленький человек по пути в Царство Советское

Часть первая

Говорят, что в старости воспоминания составляют суть всей жизни. На этой почве многие пожилые люди считают себя вправе поучать более молодых (независимо от желания последних) или, что еще хуже, начинают писать, думая, что их воспоминания интересны всему миру.

Соблазн писать о себе начал преследовать меня после того, как мне «стукнуло» 50. Графомания – весьма распространенная болезнь. Однако я всегда помнил, что говорил (или писал) Чехов: если можешь не писать — не пиши. Почему же я все-таки поддался искушению? Не славы ради и тщеславия для.

Вам никогда не приходилось заметить в проходящем трамвае или автобусе какое-нибудь женское или мужское лицо и почему-то засечь его в памяти? Безо всякой видимой причины. Это мимолетное видение вызывает целую ассоциативную цепь: кто этот человек, куда он едет, о чем он думает, кто те люди, что его окружают и с кем он общается?  Казалось бы — ну какое мне дело до всего этого? Но если подумать: ведь во мне целый мир, в котором пересеклись судьбы десятков и, даже, сотен людей. Я был там-то и там-то, видел то-то и то-то. Значит и тот человек — тоже целый мир ощущений и людских контактов. И может он меня тоже заметил и тоже также думает обо мне. А мы ничегошеньки не знаем друг о друге. Но это если абстрагироваться. А много ли мы знаем даже о самых близких нам людях? Прочтём до конца?

Мост в прошлое

Арсений Северный на фоне портрета своего отца — писателя Павла Северного

Не так давно жизнь подарила мне знакомство с Арсением Павловичем Северным – сыном известного шанхайского эмигрантского писателя 1920-1940-х годов Павла Северного. Ровесник века революций, мятежей и войн, П.А.Северный своей судьбой мог бы  привлечь любого историка, беллетриста, драматурга, режиссера, задумавшего написать и снять захватывающий исторический роман. Родился он в Российской империи, почти 35 лет своей жизни провел в Китае, а потом вернулся в СССР.

Павла Северного без преувеличения можно назвать самым издаваемым и самым читаемым писателем русской эмиграции в Китае. В конце нашего исследования мы приведем полную его библиографию, которая убедительно говорит о широте литературных интересов и пристрастий писателя.

Можно сказать, что именно в эмиграции сначала робко, а потом все решительнее и крепче проявился талант Павла Северного аккумулировать общественные думы и чувства, волнующие русскую эмигрантскую среду, выражать мысли и чаяния совместного отечественного прошлого и настоящего. Конечно же, его нельзя сравнить ни с Достоевским, ни с Львом Толстым. Однако он стал типичным выразителем, рупором и транслятором тех общественных настроений, которые витали в среде думающего эмигрантского большинства. В эмиграции им было написано  18 произведений, а по возвращении в СССР – еще десяток больших романов и книг. Всего перу писателя принадлежит 128 произведений, написанных в разные годы на самые разные темы и в разных жанрах. И по ним явственно видно, что русская тема у него неизменно — главная.

Прочтём до конца?